Солдатик висел на столбе, убитый током. Его сняли, увезли. Нас построили. Тоскливо было смотреть на дремучий архангельский лес за казармами. Погибнешь тут не за понюшку махры. А каждый из нас понимал: «Сейчас наступит твоя очередь».
Седой командир роты, капитан из неудачников (а только такие офицеры и сидели в тех дебрях, где мы строили убежище для атомных бомб) подошел ко мне и ткнул пальцем в грудь:
- Ты будешь теперь электриком!
Приказ есть приказ. Маленько подучили меня и тут же кинули управлять электронами. Чтобы не повторить судьбу того солдатика, я сразу решил подружиться с опасностью. Оказалось, это так приятно, необычно: держать пальцами клемы под током. Всего-то 12 вольт. В мастерской был, конечно, трансформатор, так что перключить напряжение не составляло труда. Взял я и 36 вольт. Тоже игрушка. Через месяц еще увеличил напряжение. По нервам побежали мураши. А дальше страшновато.
Когда привык, освоил 110 вольт. Молодо-зелено. Все охота попробовать, как игручему котенку. Бьет, но не сильно. Беру в руки клемы и терплю. Дошла очередь и до 220 вольт. Это уже не шутки. Те вольты сгубили солдатика на столбе. А я хватаю концы провода под током и бросаю. Сержанты, которые забегают в мастерскую погреться, видят мои фокусы и хохочут:
- Во дает!
Они наверняка считали, что я чокнутый.
- Прошу, кто смелый, - говорю. – Проверяйте, ребята, шарахает или нет.
Ну, дурь несусветная. А если бы убило какого-нибудь смельчака? Но таковых, к счастью, не находилось.
Текучие и могучие электроны, видимо, рассердились, не вынесли моих забав, и все-таки достали шутника на подстанции. Уже запредельные 380 вольт. В силовом щите что-то барахлило. Я и полез туда поглядеть. Ощутил тяжелый удар молотом по самому темечку. Вывалился мертвый. Но на бетонном полу ожил. Правда, все забыли ослеп. Отвезли меня в госпиталь…
«Будем опять жить. Будет служение Богу. Будет все в прошлом – забудем, кто мы есть. Рысиюния чарует очи. Не единожды услышим: вы чьи будете, рысичи? Кого почитаете?»
Это надпись на праславянски-трипольском языке на Фестском диске, раскопанном в Кноссе (Крит). Туда мои пращуры прибыли, как считается, после обледенения в 8 тысячелетии до нашей эры.
А на индийских печатях-амулетах читаем: «Рысич я, хотя одинокий». Так толкует текст расшифровальщик Г.С.Гриневич.
Потрясающие слова! Их ударную волну могу сравнить разве что с тем, что испытал у высоковольтного щита, потом – знакомясь с «Велесовой Книгой» и росписями своих предков на архивных документах 18 века.
Неужели снова, уже в последний раз, «забудем кто мы есть»? А, земляки? Никто же нас не бьет по темечку. Добровольно укорачиваем свою жизнь, теряя драгоценную память о предках!
