Мы подружились с Олежкой. Ему шесть лет. Я его спросил:
- Ты коня гладил?
Мой дружок козацкого роду. Но удивился:
- А что это такое?
У мальчика есть пистолет, компьютер, пластмасовый паук, машинки разные. А курочки рябой и коня, хотя бы деревянного – нет. Техническая цивилизация отрезает у будущего великий пласт культуры, где нашей подругой была лошадь. Вдвойне обидно потому, что ее впервые приручили у нас здесь, на Днепре, за порогами, как доказали раскопки.
Началось же с того, что в древнейшем Шумере нашли изображение всадников. Одежда у них, однако, не местная. Чья? Кто те незнакомцы? Шумеры называли лошадь «аншекур», то есть «осел из чужой горной страны». Очевидно, с Кавказа. Значит, наши предки ходили через горы к шумерам, а те – к нам. И знаки того народа остались на плитах Каменной Могилы под Мелитополем. Вот как далеко в прошлое может ускакать конь!
По мнению запорожских козаков, он – «добросердечный и добрый друг». «У него чудовищная память» (Лев Толстой). Пегас, наперсник поэтов, служил ведь не кому-нибудь, а нежной богине утренней зари Эос. Не случайно и наши пращуры помещали его на верху хаты. А мы говорим «конек крыши», не ведая о чем идет речь. Лошадь приносила счастье! Поэтому подковы можно встретить даже в небоскребах по всему миру.
Конь мудрый. Вот факт, свидетелем которого был участник битвы за Берлин Андрей Прокопенко. Там его полк встретился с табуном лошадей.
- Их немцы охраняли, как военнопленных, с собаками. – рассказывал мне ветеран. – Когда же мы на танках догнали их, конвой пустился бежать. Табун остановился. И вдруг смотрим, кучка коней к нам скоком идет. Шинели обнюхивают, а сами… плачут. Лошади-то, чуешь, наши, украинские. Другие, которые из Франции, Польши, те спокойно стоят поодаль. А наши, словно люди, к нам кинулись. Сколько времени прошло, ведь угнали их еще в сорок первом году. А они все равно помнили Родину!
Заплакали и бывалые солдаты!
